«Когда государство подаёт пример в убийстве, оно возбуждает радикальную часть общества» — Лев Шлосберг о смертной казни

«Наличие либо отсутствие смертной казни в законодательстве любой страны никак не влияет на противодействие террору. Значительная часть террористов — смертники. Это не случай «Крокус сити холл», но были многие другие случаи, в частности, в России в 2010 году в метро, в 2011 году в аэропорту Домодедово. Эти люди идут на смерть. Как может человека, готового совершить самоубийство, остановить смертная казнь? Никак.

Возобновившиеся разговоры о возвращении смертной казни — это низкопробный и недостойный популизм. Они возобновляются не для того, чтобы запугать террористов, а чтобы испугать людей внутри страны, поскольку смертная казнь возвращается для разных составов преступлений и всегда появляется искушение её применения по отношению к политическим противникам.

Страны, которые изъяли смертную казнь из числа мер ответственности за самые тяжкие преступления, достигли самого низкого уровня преступности за свою историю. Это не означает сочувствие к преступникам, в том числе к террористам и убийцам, это означает, что государство устанавливает для всего общества стандарт допустимого. Он заключается в том, что государство по своему решению никого не убивает. Так оно показывает, что насильственная смерть человека недопустима. И это формирует общественные нравы.

Конечно, это не тотальная защита от террора. Всем известен чудовищный случай Брейвика в Норвегии. Это сумасшедший нацист, который убил 77 человек на острове, где отдыхала молодёжь. Он отбывает пожизненное заключение, ведёт себя нагло, но государство нашло в себе силы сказать: "Да, произошла чудовищная трагедия, но мы не изменим свои общественные устои".

Когда государство подаёт пример в убийстве, оно возбуждает радикальную часть общества, которая есть в любой стране. Эти люди делают вывод, что если можно государству, то почему это не могу сделать я? Появляется целое сословие людей, которое исполняет смертные приговоры. Это влияет на общественные настроения.

Я вижу в разговорах о возвращении смертной казни только политические манипуляции. В Конституции есть норма о том, что вплоть до полной отмены смертной казни устанавливается мораторий на исполнение смертных приговоров.

Последний смертный приговор в России был исполнен в 1996 году. После этого они какое-то время выносились, но не исполнялись, их заменяли пожизненным заключением. Россия подписала, но не ратифицировала Европейскую конвенцию о запрете смертной казни. В 1993 году в Конституцию ввели норму о моратории и Конституционный суд несколько раз касался этой темы. Есть определение Конституционного суда 2009 года, где сказано, что российское законодательство не допускает возврата к смертной казни.

Что ещё важно: несмотря на то, что в России построено репрессивное государство, внутри системы остаются люди, которые понимают правовую сторону вопроса. Одним из таких людей является сенатор Андрей Клишас, который отреагировал на высказывание Владимира Васильева, главы фракции "Единой России" в Госдуме, бывшего замминистра внутренних дел, входившего в руководство группы МВД во время теракта в театральном центре на Дубровке.

Как только Васильев заявил, что меры по возвращению смертной казни обсуждаются и решения будут приняты, исходя из "ожиданий общества", Клишас немедленно отреагировал и написал, что Конституция и позиция Конституционного суда не могут быть преодолены ни Госдумой, ни Советом Федерации.

То есть внутри системы обсуждение идёт. Чья возьмёт — не знаю. В 2020 году Россия уже переписала Конституцию так, что там появились нормы, противоречащие её базовым главам.

Федеральный закон о Конституционном суде запрещает суду возвращаться к уже разрешённому вопросу, то есть конституционное правосудие является однократным, окончательным и неоспоримым. Это его преимущество. Но опасность заключается в принятии новой Конституции, где запрета на смертную казнь может не быть. Это перестройка всех основ государства, но пока об этом никто не заявил».

Источник: ПЛН